Письмо 5.
2 марта 2017 г.
Найваша, Кения.
Мир вам, дорогой авва!
Спасибо за вашу молитву о нас. Не совру, если скажу, что ощущаю ее почти физически. Тут впрочем, все чувствуется очень остро. Я вчера описывал посещение нами приюта св. Варнавы, и потом, перечитывая отправленное Вам сообщение, заметил, что упустил много деталей. Все это от некоторой эмоциональной возбужденности связанной с тем, что мы там увидели. Ничто так не ранит сердце, как вид детей уязвимых, беззащитных, грустных.
Перед тем, как вчера поехать в приют, отец Джон отвез нас в местный торговый центр, где можно было поменять деньги. Это место размером со стадион, огороженное аккуратным забором, с приличной парковкой, чистое и благоустроенное. При въезде нашу машину досмотрела вооруженная охрана, а на входе в сам супермаркет — еще один осмотр, проверка металлоискателем и осмотр рюкзака. Перед каждым значимым объектом, даже внутри комплекса, вооруженная охрана, неулыбчивые парни с автоматами. Джон объяснил нам, что повышенные меры безопасности связаны с терактом в 2013 году в торговом центре Найроби. Тогда террористы убили 67 человек, 170 было ранено, некоторые из погибших были из других стран. «Мусульманский» терроризм здесь — это периодически напоминающая о себе реальность. Она связанна с большим количеством беженцев из приграничного Сомали.
Но я хотел сказать о другом. Кения имеет несколько лиц. Туристическая Кения может быть красивой и безопасной, в ней есть супермаркеты, нет мусора и так далее. Но большая часть кенийского населения не имеет возможности делать покупки в больших магазинах, почти полное отсутствие здравоохранения, невозможность элементарных вещей: права на жизнь, работу, образование и медицинскую помощь – это, по моим наблюдениям, данность большинства.
Перед выездом в Джамбини, мы заехали на рынок в Найваши, чтобы купить солнечные очки, так как постоянно светит солнце, а это нагрузка на глаза. Вот здесь мы и почувствовали Кению большинства. Грязь страшная, омерзительные запахи, толпы людей с желтыми зрачками, хватающие тебя за рукав и произносящие «мзунгу», «хелп» и что-то на суахили. А между тем, это всего лишь в километре от сказочного супермаркета.
Джон всячески помогает нам, рассказывает о местных реалиях и, судя по тому, что мы видели, без прикрас. Сам он чувствует себя не очень удобно в этих местах для «богатых». Хотя для нас это островки спокойствия.
Вечером, после всех мероприятий, когда мы были уже в гостинице, у Д. поднялась температура. И хотя у нас и есть медицинские страховки, но ума не приложу, работают ли они здесь. Кейт, наша новая знакомая, привела администратора. Мы хотели попросить градусник, но его не оказалось. Ни градусника, ни чего-либо связанного с оказанием хоть какой-то медицинской помощи. Одним словом, пришлось выпить Д. таблетку от простуды из наших скудных запасов и отойти ко сну в состоянии легкого беспокойства. Пока он засыпал, я нарезал круги по номеру и молился. Интересно то, что здесь к молитве не нужно себя понуждать, здесь ты просто не можешь не молиться.
Вот такая у нас молитвенная жизнь.
Утром сегодня, проснувшись рано, я думал о том, что уже в 6 утра, в нашем монастыре, вы молитесь за нас. И это очень поддерживает. Удивительное свойство молитвы. То, чего совершенно не может принять человек неверующий — это Бог живой, помогающий, откликающийся, реальный настолько, что только Ему и можно доверить самое важное, свою жизнь.
Ну вот, Остапа понесло. Обнимаю крепко, привет всем нашим.
Ваше непутевое чадо
Р.
